Таможенные юристы Джей энд Кей Лоерз разбирают Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2020 N 303-ЭС20-816 по делу N А51-24425/2018.
Суды трех инстанций, отказывая в удовлетворении заявленных требований, руководствовались Основными правилами интерпретации ТН ВЭД (далее – ОПИ), решением Коллегии Евразийской экономической комиссии от 16.09.2014 N 156 “О классификации подгузников детских одноразовых по единой Товарной номенклатуре внешнеэкономической деятельности Евразийского экономического союза” (далее – Комиссия и решение Комиссии от 16.09.2014 N 156 соответственно), а также статьей 147 Федерального закона от 27.11.2010 N 311-ФЗ “О таможенном регулировании в Российской Федерации” (далее – Закон о таможенном регулировании), и исходили из того, что общество не подтвердило наличие оснований для возврата НДС, уплаченного при ввозе товара.
Суд первой инстанции, проанализировав структуру товарной позиции ТН ВЭД 9619 00, отметил, что классификация для таможенных целей подгузников и прочих аналогичных изделий осуществляется исходя из вида и состава абсорбирующего (впитывающего) слоя.
При этом решение Комиссии от 16.09.2014 N 156 в его первоначальной редакции допускало возможность различной классификации детских одноразовых подгузников в рамках товарной позиции ТН ВЭД 9619 00: на основании ОПИ 1, 3 (б) и 6 – в той подсубпозиции, в которой упомянут материал изготовления абсорбирующего слоя, придающего подгузнику его основное свойство по впитыванию жидкости (абзац второй пункта 1), либо на основании ОПИ 1, 3 (в) и 6 – в подсубпозиции, являющейся самой высокой в порядке возрастания кодов из числа подсубозиций, в которых поименованы материалы изготовления абсорбирующего слоя подгузника (абзац третий пункта 1).
Однако решением Комиссии от 14.11.2017 N 156 в вышеназванное решение внесены изменения, а именно, его пункт 1 изложен в новой редакции, допускающей возможность только одного варианта классификации одноразовых детских подгузников, абсорбирующий слой которых изготовлен из нескольких материалов – по наиболее высокому в порядке возрастания коду в рамках товарной позиции ТН ВЭД 9619 00. Указанные изменения согласно пункту 2 решения Комиссии от 14.11.2017 N 156 вступили в силу с 16.12.2017.
Как указал суд первой инстанции со ссылкой на новую редакцию решения Комиссии от 16.09.2014 N 156, применительно к классификации многослойных подгузников, имеющих абсорбирующий слой, функция суперабсорбента не менее важна чем функция, выполняемая целлюлозными волокнами, что не позволяет выделить из двух компонентов абсорбирующего слоя (суперабсорбент и целлюлозные волокна) один наиболее важный. В связи с этим на основании ОПИ 1, 3 (в) и 6 ввезенный обществом товар подлежит классификации по коду ТН ВЭД 9619 00 810 9, то есть коду, первоначально указанному в декларации.
Одновременно, суд первой инстанции отклонил представленный декларантом акт экспертизы Приморской торгово-промышленной палаты от 22.08.2017 N 020-01-00291, содержащий вывод о том, что основную функцию абсорбирующего слоя подгузников выполняет полотно из целлюлозных волокон, посчитав, что данное доказательство не может быть признано относимым и надлежащим с точки зрения статей 67 и 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Суд апелляционной инстанции и суд округа согласились с данными выводами суда первой инстанции. При этом суд округа отметил, что решение Комиссии от 16.09.2014 N 156 (в редакции от 14.11.2017) могло быть учтено судами в рассматриваемой ситуации, независимо от того, что новая редакция данного решения вступила в действие с 16.12.2017.
Верховный суд РФ судебные акты поправил.
Правовое регулирование таможенных отношений в Российской Федерации осуществляется в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами, входящими согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации в ее правовую систему, и законодательством Российской Федерации о таможенном регулировании.
К числу указанных международных договоров, в частности, относятся Договор о Евразийском экономическом союзе от 29.05.2014 (далее – Договор и Союз соответственно) и Таможенный кодекс Евразийского экономического союза (далее – Таможенный кодекс).
Договором и Таможенным кодексом прямо не определены правила действия во времени решений Комиссии о классификации отдельных видов товаров, включая решения, изменяющие (уточняющие) ранее занятые Комиссией подходы по классификации. Отсутствуют такого рода положения и в решении Комиссии от 14.11.2017 N 156, в котором нет прямого указания о том, распространяет ли оно свое действие только на вновь декларируемые товары, либо также на товары, декларирование которых произведено ранее.
Однако в преамбуле Договора закреплена приверженность государств-участников безусловному соблюдению принципа верховенства конституционных прав и свобод человека и гражданина.
В интерпретации Суда Евразийского экономического союза, приведенной в консультативном заключении от 20.12.2018 N СЕ-2-2/7-18-БК, из данного положения преамбулы Договора вытекает, что уровень прав и свобод человека и гражданина, гарантированный Союзом, не может быть ниже, чем он обеспечивается в государствах-членах.
При этом правом Союза установлен общий запрет применения с обратной силой решений Комиссии, ухудшающих положение физических и (или) юридических лиц, который распространяется на любые нормативные правовые акты Комиссии, вне зависимости от сферы регулирования, в отношении которой они приняты (пункт 17 Положения о Евразийской экономической комиссии – Приложения N 1 к Договору, далее – Положение о Комиссии).
На необходимость применения компетентными органами публичной власти Российской Федерации и должностными лицами актов международных организаций, принятых в сфере таможенного регулирования, в согласовании с конституционными принципами, международными договорами Российской Федерации также обращено внимание в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 03.03.2015 N 417-О, сохраняющем свою актуальность в условиях функционирования Союза.
Принимая во внимание изложенное, судам следовало дать оценку тому, не приведет ли применение решения Комиссии от 14.11.2017 N 156 в настоящем деле к ущемлению основных прав и свобод участника внешнеэкономической деятельности, обратившегося за судебной защитой, признаваемых в праве Союза и в российском национальном правопорядке.
В Российской Федерации как правовом государстве (часть 1 статьи 1, статьи 2, 17 и 18 Конституции Российской Федерации) в качестве одного из основных принципов, создающих надлежащий уровень прав и свобод человека и гражданина, признается общеправовой принцип правовой определенности, включающий в себя требования разумности правового регулирования и стабильности правопорядка, устойчивости сложившейся системы правоотношений (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 24.05.2001 N 8-П, от 19.06.2002 N 11-П, от 27.05.2003 N 9-П, от 05.02.2007 N 2-П, от 16.05.2007 N 6-П, от 10.10.2013 N 20-П и др.).
В решениях Конституционного Суда Российской Федерации неоднократно указывалось, что правовая определенность обеспечивается действием запрета придания обратной силы законам, ухудшающим положение граждан и юридических лиц (постановления от 24.10.1996 N 17-П, от 30.01.2001 N 2-П, от 28.02.2006 N 2-П и др.), применением ранее установленных условий реализации прав и свобод на основе принципа поддержания доверия граждан к закону и действиям государства (постановления от 24.05.2001 N 8-П, от 29.01.2004 N 2-П, от 20.04.2010 N 9-П, от 20.07.2011 N 20-П, от 27.03.2012 N 8-П и др.).
В связи с этим в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.11.2019 N 49 “О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике в связи с вступлением в силу Таможенного кодекса Евразийского экономического союза” (далее – постановление Пленума N 39) разъяснено, что при применении актов Союза, которые устанавливают (изменяют, прекращают) права и обязанности участников таможенных отношений, в том числе по уплате таможенных платежей и использованию льгот по уплате таможенных платежей, должны учитываться принципы поддержания доверия к закону и действиям государства, недопустимости придания обратной силы новому таможенному регулированию, ухудшающему положение участников внешнеэкономической деятельности.
Общеправовой запрет придания обратной силы законам, ухудшающим положение граждан и юридических лиц, означает, что новое правовое регулирование не может распространяться на правоотношения и юридические последствия, возникшие до вступления его в силу, а установившиеся однажды длящиеся правоотношения, несмотря на вступление в силу нового регулирования, продолжают регулироваться прежними нормативными правовыми актами.
В свою очередь, как следует из содержания абзаца второго пункта 4 постановления Пленума N 49, нарушение принципа поддержания доверия к закону и действиям государства может иметь место, если изменение правового регулирования создает неблагоприятные имущественные последствия для добросовестных участников оборота, полагавшихся в определении своих прав, обязанностей и, в конечном счете, своего имущественного положения, на ранее принятые в их отношении правоприменительные акты и (или) устоявшиеся в правоприменительной практике подходы к применению правовых норм органами публичной власти, в частности, применительно к вопросам классификации товаров для таможенных целей – на ранее сложившуюся в Российской Федерации устойчивую практику классификации соответствующих товаров, выраженную в предварительных решениях по классификации товаров, срок действия которых не истек, решениях и разъяснениях по классификации отдельных видов товаров, принятых в соответствии с пунктом 6 статьи 21 Таможенного кодекса, и (или) судебную практику.
В последнем случае участник внешнеэкономической деятельности должен указать наличие оснований (принятые в его отношении правоприменительные акты, устойчивая правоприменительная практика), с которыми он связывал возникновение у него доверия к действиям органов публичной власти. Таможенный орган вправе опровергать данные доводы, а также доказывать, что разумный и добросовестный участник внешнеэкономической деятельности не мог полагаться на ранее имевшиеся в правоприменительной практике подходы к разрешению соответствующих вопросов таможенного регулирования, в том числе, если действовал в целях извлечения выгоды из ошибок, допущенных органами публичной власти.
Названные положения права Союза, конституционные нормы и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации не были должны образом учтены судами при формулировании вывода о допустимости применения новой редакции решения Комиссии от 16.09.2014 N 156 к требованиям общества.
Суды не приняли во внимание, что согласно пункту 1 статьи 136 Таможенного кодекса отношения по уплате таможенных платежей при ввозе товаров возникают при помещении товаров под определенную таможенную процедуру, в частности, при помещении товаров под таможенную процедуру выпуска для внутреннего потребления – с момента регистрации таможенным органом декларации на товары.
При этом уплата таможенных платежей в размере, который превышает размер таможенных пошлин, налогов, подлежащих уплате в соответствии с Таможенным кодексом и (или) законодательством государств-членов, влечет возникновение у заинтересованного лица права требовать возврата соответствующих сумм излишне уплаченных платежей в течение трех лет с момента уплаты (статья 66 Таможенного кодекса, часть 1 статьи 147 Закона о таможенном регулировании).
Отказ в возврате таможенных платежей по тому основанию, что на момент, когда общество инициировало внесение изменений в декларацию и обратилось с заявлением о возврате таможенных платежей, Комиссией принято иное решение о классификации товаров, по существу приводит к прекращению ранее возникшего у участника внешнеэкономической деятельности права на возврат излишне уплаченных таможенных платежей.
Указанное право для общества являлось реально существовавшим, поскольку к моменту вступления в действие решения Комиссии от 14.11.2017 N 156 в Российской Федерации сформировалась устойчивая правоприменительная практика, допускавшая классификацию детских одноразовых подгузников по варианту, изложенному в абзаце втором пункта 1 решения Комиссии от 16.09.2014 N 156 в его первоначальной редакции.
Судебная практика, сформированная на уровне высшей судебной инстанции государства, исходила из того, что в силу ОПИ 1, 3 (в) и 6 детские одноразовые подгузники могут быть классифицированы по соответствующему коду ТН ВЭД, если в условиях использования подгузников входящая в состав их абсорбирующего слоя целлюлоза выступает тем материалом, который придает основное свойство данным товарам (впитывание жидкости), а суперабсорбент – выполняет лишь вспомогательную функцию, повышая впитывающую способность (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2017 N 305-КГ17-12541).
Данная практика основывалась на сложившейся международной практике классификации аналогичных товаров и носила устойчивый характер, в том числе в регионе декларирования товара, о чем свидетельствуют многочисленные судебные акты Арбитражного суда Дальневосточного округа, в которых вопрос о допустимости классификации подгузников, основное свойство абсорбирующего слоя которых обеспечивается наличием целлюлозы, по соответствующему коду ТН ВЭД решался положительно и последовательно (постановления от 09.02.2018 по делу N А51-6811/2017, от 07.11.2017 по делу N А51-6658/2017, от 10.07.2017 по делу N А51-23179/2016, от 23.06.2017 по делу N А51-20300/2016, от 22.06.2017 по делу N А51-18807/2016, от 23.05.2017 по делу N А51-21938/2016, от 23.05.2017 по делу N А51-18808/2016, от 11.05.2017 по делу N А51-20297/2016, от 24.04.2017 по делу N А51-22993/2016, от 22.08.2016 по делу N А51-20131/2015, от 19.08.2016 по делу N А51-22117/2015, от 04.08.2016 по делу N А51-15936/2015, от 29.07.2016 по делу N А51-21869/2015 и др.).
Следовательно, декларируя подгузники по иному коду при их ввозе, обеспечив тем самым быстрый выпуск товара, общество было вправе ожидать, что в течение трех лет с момента уплаты таможенных платежей оно будет иметь возможность инициировать процедуру возврата излишне уплаченных сумм, если подтвердит наличие у ввезенных товаров тех свойств, которые согласно сложившимся в правоприменительной практике подходам позволяли ставить вопрос о классификации этих товаров по коду, соответствующему в настоящее время подсубпозиции ТН ВЭД 9619 00 810 1.
Основания для вывода о том, что общество действовало недобросовестно, знало или должно было знать об ошибочности складывающей практики классификации, и, соответственно, не могло полагаться на эту практику, таможенным органом не приведены.
При таком положении применение решения Комиссии от 14.11.2017 N 156 в настоящем деле носило ретроактивный характер и привело к ухудшению положения участника внешнеэкономической деятельности, который был вправе рассчитывать на возврат таможенных платежей после выпуска товара.
При этом суды, сделав ошибочный вывод о возможности применения решения Комиссии от 14.11.2017 N 156 к требованиям общества, не дали должной оценки доводам декларанта и возражениям налогового органа о свойствах указанных в декларации подгузников, которые имели значение для правильной классификации товара.
Из материалов дела следует, что при обращении в таможенный орган с заявлением об изменении кода ТН ВЭД в отношении ввезенных подгузников после выпуска данного товара, общество представило акт экспертизы Приморской торгово-промышленной палаты от 22.08.2017 N 020-01-00291, содержащий вывод о том, что основную функцию абсорбирующего слоя подгузников выполняет полотно из целлюлозных волокон.
Решение об отказе во внесении изменений в декларацию на товары, принятое таможней по результатам рассмотрения обращения декларанта и проведенных мероприятий таможенного контроля, не содержит выводов о недостоверности указанного акта экспертизы, либо его неотносимости к подгузникам, указанным в декларации N 10702030/130317/0017618.
Суды первой и апелляционной инстанций, формулируя вывод об отсутствии оснований для классификации подгузников по коду ТН ВЭД 9619 00 810 1 и невозможности доверять выводам эксперта Приморской торгово-промышленной палаты, по существу исходили лишь из согласия с доводами таможни о принципиальной невозможности выделения того материала абсорбирующего слоя подгузников, который придает основное свойство изделию (суперабсорбент или целлюлоза), а не из представленных таможенным органом доказательств и их оценки по правилам, установленным статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Таким образом, в нарушение части 3 статьи 9, части 2 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации выводы судов о недопустимости классификации спорного товара на основании ОПИ 1, 3 (б) и 6, а также решения Комиссии от 16.09.2014 N 156 (в первоначальной редакции), то есть, исходя из определения того материала изготовления абсорбирующего слоя подгузников, который придает ему основное свойство по впитыванию жидкости, не основан на доказательствах, исследованных с соблюдением норм процессуального права.
Принимая во внимание изложенное, Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации посчитала, что оспариваемые судебные акты арбитражных судов первой, апелляционной и кассационной инстанций подлежат отмене на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, как принятые с существенными нарушениями норм материального и процессуального права.
