На днях Конституционный суд РФ выпустил Постановление Конституционного Суда РФ от 16.11.2021 N 49-П “По делу о проверке конституционности статьи 42 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 34 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)” в связи с жалобой гражданина Н.Е. Акимова”. – право оспаривать действия управляющего.
Чем оно может быть привлекательно Вам, наш уважаемый читатель? Если Вы интересуетесь банкротством, субсидиарной ответственностью, то это огромная хорошая новость для Вас.
Давайте поподробнее.
Согласно статье 34 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)” лицами, участвующими в деле о банкротстве, являются должник, арбитражный управляющий, конкурсные кредиторы, уполномоченные органы, федеральные органы исполнительной власти, органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления по месту нахождения должника в случаях, предусмотренных данным Федеральным законом, и лицо, предоставившее обеспечение для проведения финансового оздоровления.
Эта статья наделяет указанных лиц правом в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, обращаться в арбитражный суд с ходатайством о назначении экспертизы в целях выявления признаков преднамеренного или фиктивного банкротства и совершать предусмотренные данным Федеральным законом процессуальные действия в арбитражном процессе по делу о банкротстве и иные необходимые для реализации предоставленных прав действия (причем расходы на проведение экспертизы возмещаются за счет лица, обратившегося с ходатайством о ее назначении), а равно правом представлять в арбитражный суд предусмотренные данным Федеральным законом документы в электронной форме, заполнять формы документов, размещенных на официальном сайте арбитражного суда в сети Интернет, в порядке, установленном в пределах его полномочий Верховным Судом Российской Федерации.
В рассматриваемом Постановлении КС РФ определено:
Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 12 января 2016 года в рамках дела о банкротстве общества с ограниченной ответственностью “Стигл” (далее – Общество) признаны обоснованными и включены в реестр требований кредиторов должника требования Федеральной налоговой службы в размере 13 078 043,93 руб.
Позднее определением того же арбитражного суда от 31 июля 2019 года, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций (постановления Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27 ноября 2019 года и Арбитражного суда Уральского округа от 27 февраля 2020 года, определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 16 июня 2020 года), в рамках того же дела о банкротстве гражданин Н.Е. Акимов привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества солидарно с другими контролировавшими должника лицами, а производство по рассмотрению требований конкурсного управляющего в части установления размера такой ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами и формирования конкурсной массы. Опираясь на представленные доказательства, суды указали, что под руководством Н.Е. Акимова Общество совершило ряд сделок, единственной целью которых было получение необоснованной налоговой выгоды в отсутствие фактической хозяйственной операции, вывод денежных средств на юридические лица, используемые в схеме по обналичиванию, и это повлекло причинение должнику имущественного вреда.
Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве)” в статьях 34 и 35 определяет круг лиц, участвующих в деле о банкротстве, а также участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве. Они обладают присущими их процессуальному статусу правами и обязанностями как в рамках процедуры банкротства в целом, так и в рамках обособленных споров в деле о банкротстве.
Системный анализ положений данного Федерального закона свидетельствует, что теми или иными правами лиц, участвующих в деле о банкротстве, обладает также ряд лиц, не поименованных в его статье 34. К ним, в частности, согласно его статье 61.15 относится лицо, в отношении которого в рамках дела о банкротстве подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности: такое лицо имеет права и несет обязанности лица, участвующего в деле о банкротстве, как ответчик по этому заявлению.
Приведенное регулирование позволяет судам приходить к выводу, что лицо, в отношении которого в рамках дела о банкротстве подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, наделено правами и обязанностями участвующего в деле о банкротстве лица только в пределах рассмотрения этого обособленного спора, а значит, не вправе обжаловать судебные акты, принятые по результатам проверки обоснованности требований кредиторов о включении в реестр требований кредиторов должника (например, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 25 сентября 2019 года N Ф06-52851/2019 по делу N А72-14512/2018, определение Верховного Суда Российской Федерации от 24 января 2020 года N 306-ЭС19-25729 по делу N А49-17083/2017, постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 1 апреля 2021 года N Ф03-1613/2021 по делу N А51-32010/2016). Подобный подход, как видно из исследованных Конституционным Судом Российской Федерации материалов, имел место и в деле Н.Е. Акимова, привлеченного к субсидиарной ответственности по обязательствам хозяйственного общества, которое он возглавлял в один из спорных периодов. Причем рассмотрение требований кредитора к должнику, размер которых Н.Е. Акимов намеревался оспорить, состоялось в январе 2016 года – задолго до привлечения его к субсидиарной ответственности (июль 2019 года) по этим обязательствам.
Рассматривая разные аспекты правового регулирования, касающегося обществ с ограниченной ответственностью, Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что правовое положение таких обществ, корпоративные права и обязанности их участников непосредственно Конституцией Российской Федерации не регулируются – они устанавливаются федеральными законами, в частности Гражданским кодексом Российской Федерации и Федеральным законом от 8 февраля 1998 года N 14-ФЗ “Об обществах с ограниченной ответственностью” (определения от 15 ноября 2007 года N 758-О-О и от 3 июля 2014 года N 1564-О). В Постановлении от 21 мая 2021 года N 20-П, обращаясь к вопросу о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, контролировавших общество с ограниченной ответственностью (указанных в пунктах 1 – 3 статьи 53.1 ГК Российской Федерации), по неисполненным обязательствам этого общества, исключенного из единого государственного реестра юридических лиц, Конституционный Суд Российской Федерации указал следующее.
Законодатель, действуя в рамках предоставленных ему статьями 71 (пункт “о”) и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации полномочий, при регулировании гражданско-правовых, в том числе корпоративных, отношений призван обеспечивать их участникам справедливое, отвечающее их разумным ожиданиям, потребностям рынка, социально-экономической ситуации в стране, не ущемляющее свободу экономической деятельности и не подавляющее предпринимательскую инициативу соотношение прав и обязанностей, а также предусмотреть соразмерные последствиям нарушения обязанностей, в том числе обязательств перед потребителями, меры и условия привлечения к ответственности на основе конституционно значимых принципов гражданского законодательства. Субсидиарная ответственность контролирующих общество лиц является мерой гражданско-правовой ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав кредиторов общества, восстановлении их имущественного положения. При реализации этой ответственности не отменяется и действие общих оснований гражданско-правовой ответственности – для привлечения к ней необходимо наличие всех элементов состава правонарушения: противоправное поведение, вред, причинная связь между ними и вина правонарушителя. Лицо, контролирующее общество, не может быть привлечено к субсидиарной ответственности, если докажет, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась в обычных условиях делового оборота и с учетом сопутствующих деятельности общества предпринимательских рисков, оно действовало добросовестно и приняло все меры для исполнения обществом обязательств перед кредиторами.
При недостатке у должника средств для покрытия долгов, что является характерной ситуацией для процедуры банкротства, негативные последствия нередко несут контролировавшие должника лица, привлеченные к субсидиарной ответственности. Даже если в итоге расчеты с кредиторами осуществляются за счет сохранившегося имущества должника, до их завершения объем включенных в реестр требований также влияет на правовое положение субсидиарного должника, во многом определяя состав и объем предпринятых обеспечительных мер и тем самым ограничивая его имущественные права. При этом включение всех возможных требований в реестр требований кредиторов затрагивает права и законные интересы этого лица и в том случае, когда оно непосредственно не названо в конкретном судебном акте. В рамках же обособленного производства контролировавшее должника лицо уже не имеет возможности оспорить размер задолженности должника перед кредитором и обоснованность включения соответствующего требования в реестр. Таким образом, наличие нормативного регулирования, позволяющего привлечь контролировавших должника лиц к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве, свидетельствует о необходимости обеспечения этих лиц и надлежащими средствами судебной защиты, включая возможность обжаловать судебное решение, принятое в рамках того же дела о банкротстве по результатам рассмотрения заявления кредитора о включении его требований в реестр требований кредиторов, в части определения размера данных требований за период, когда субсидиарный ответчик являлся контролирующим лицом по отношению к должнику.
Отсутствие в указанных случаях возможности обжаловать судебный акт ухудшает процессуальные возможности защиты прав этих лиц по сравнению с лицами, перечисленными в пункте 1 статьи 34 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”, повышает риски принятия произвольного решения в части определения размера требований кредиторов в рамках дела о банкротстве, поскольку доводы лица, привлеченного к субсидиарной ответственности, остаются без внимания и тем самым создаются формальные препятствия для оценки такого решения на предмет его законности и обоснованности. Снижение уровня гарантий судебной защиты прав лиц, привлеченных к субсидиарной ответственности, нельзя признать справедливым и соразмерным в контексте предписаний статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.
Таким образом, лицо привлекаемое к субсидиарной ответственности получило право на обжалование судебных актов в части определения размера требований кредиторов в рамках дела о банкротстве.
