Рейтинг Российской Арбитражной Ассоциации (РАА) – категория Разрешение споров / судебная практика (государственные суды) | Litigation and Dispute Resolution – группа 3 (Устойчивая практика)
Рейтинг Российской газеты – Арбитражное судопроизводство.
В своей работе, мы используем презумпции привлечения к субсидиарной ответственности. Далее мы представляем обзор информации от ФНС, подготовленный нашими арбитражными юристами.
Подпишитесь на наш ТГ-канал, чтобы быть в курсе судебной практики из нашей работы – подписаться тут.
Пунктом 3 статьи 61.11 ФЗ о несостоятельности (банкротства) предусмотрена норма, направленная, прежде всего, на устранение тех проблем, когда до внесения изменений сначала необходимо было признать недействительной сделку, а только потом обращаться с заявлением о привлечении к СО.
Указанная норма направлена на процессуальную и временную экономию, поскольку позволяет в одном обособленном споре по привлечению к субсидиарной ответственности заявить о привлечении к субсидиарной ответственности с использованием первой презумпции и в отсутствие судебных актов о признании сделок недействительными прямо в заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности указать все основания для признания их недействительными, приложив соответствующие доказательства.
При этом указанная норма не отменяет того, что при наличии судебных актов о признании сделок недействительными, они являются безусловными доказательствами факта-основания данной презумпции.
Кроме того, эту презумпцию возможно использовать в тех случаях, когда в связи с недостаточным количеством голосов (пункт 2 статьи 61.9) у уполномоченного органа отсутствует право оспаривания сделок, а правовые основания для их оспаривания есть.
В подпункте 1 пункта 2 статьи 61.11 для целей оспаривания сделок введено новое оценочное понятие – существенный вред (ранее статья 10 предусматривала просто наличие вреда).
При этом новая редакция Закона о банкротстве не содержит критериев, по которым возможно квалифицировать вред как существенный или несущественный.
В этой связи с учетом аналогии пункта 2 статьи 61.2, статьи 78 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ “Об акционерных обществах”, статьи 46 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ “Об обществах с ограниченной ответственностью” рекомендуется считать существенным вредом вред, причиненный сделками с активами на сумму сделки, эквивалентную 20 – 25% общей балансовой стоимости имущества должника.
Размер существенности может быть и меньше, если доказать, что выведено имущество, отсутствие которого осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника.
Вместе с тем, при очевидной несоразмерности вреда, причиненного недействительной сделкой, размеру субсидиарной ответственности, такой размер может быть соответствующим образом уменьшен судом (абзац второй пункта 11 статьи 61.11), например, по реестру субсидиарной ответственности – 100 млн. руб., а по сделке, признанной недействительной (отчуждение автомобиля без равноценного встречного предоставления), причинен ущерб в размере 300 тыс. руб., который не мог повлечь банкротство. В данном случае есть основания для взыскания убытков (статья 61.20).
В случае применения презумпции, предусмотренной подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11, к ответственности привлекается не только директор, как лицо, которое должно организовать ведение бухгалтерского учета и хранения документов, как это было ранее, но и лица, которые обязаны этот учет и хранение вести непосредственно (то есть это бухгалтеры и/или юрисконсульты, и/или иные лица в части своей компетенции, что однако не освобождает от доказывания их статуса как контролирующее должника лицо).
Само по себе наличие ненормативного правового акта или приговора суда, которым руководитель должника признан виновным в совершении административного, налогового или уголовного правонарушения, не освобождает заявителя от обязанности доказывания оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, установленных пунктом 1 статьи 61.11 (за исключением случаев, предусмотренных статьей 69 АПК РФ).
Но в том случае, если размер основного долга, установленного указанными актами, превышает 50% от общего размера требований кредиторов третьей очереди, включенных в реестр требований кредиторов по основной сумме задолженности, это является доказательством факта-основания презумпции, предусмотренной подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11, а, следовательно, считается доказанным и факт-предположение, а именно: невозможность полного погашения требований кредиторов вызвана действиями лиц, указанных в пункте 5 статьи 61.11 (по данному вопросу существует положительная судебная практика: постановления Арбитражного суда Поволжского округа от 22.06.2017 по делу N А06-9070/2015, Арбитражного суда Северо-Западного округа по делу N А44-9170/2015, Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 10.07.2017 по делу N А45-9562/2015).
Обращается внимание, что, помимо единоличного исполнительного органа в период совершения правонарушения (что и ранее было указано в статье 10), данная презумпция применяется к контролирующему должника лицу.
Связь невозможности полного погашения требований кредиторов с отсутствием или искажением корпоративной документации.
Обязанность по хранению указанных документов предусмотрена статьей 89 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ “Об акционерных обществах”, статьей 50 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ “Об обществах с ограниченной ответственностью”, статьей 28 Федерального закона от 14.11.2002 N 161-ФЗ “О государственных и муниципальных унитарных предприятиях”, пунктом 2.1 статьи 6 Закона РФ от 27.11.1992 N 4015-1 “Об организации страхового дела в Российской Федерации”, статьей 29 Федерального закона от 18.07.2009 N 190-ФЗ “О кредитной кооперации”, пунктом 5 статьи 39 Федерального закона от 08.12.1995 N 193-ФЗ “О сельскохозяйственной кооперации” и иными нормативными правовыми актами.
К субсидиарной ответственности с использованием данной презумпции наряду с руководителем должника могут быть привлечены иные должностные лица компании, отвечающее за составление и хранение корпоративной документации (например, корпоративный секретарь, что однако не освобождает от доказывания его статуса как КДЛ). При этом единоличный исполнительный орган юридического лица, как лицо, на которое безусловно возложена обязанность по организации хранения документов, не может быть исключен из числа субсидиарных ответчиков и привлекается солидарно с иными лицами.
Если презумпция, предусмотренная подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11, предусматривает субсидиарную ответственность, поскольку от арбитражного управляющего и кредиторов скрываются документы, которые влияют на полноту формирования конкурсной массы, то презумпция, предусмотренная подпунктом 4 пункта 2 статьи 61.11, предусматривает субсидиарную ответственность, поскольку от арбитражного управляющего и кредиторов скрываются документы, позволяющие установить контролирующее должника лицо.
Невозможность полного погашения требований кредиторов прямо связана с отсутствием или недостоверностью сведений, подлежащих отражению в ЕГРЮЛ и ЕФРСФДЮЛ.
Сокрытие юридическим лицом или раскрытие недостоверной информации о себе, своем местонахождении, размере уставного капитала, стоимости чистых активов, о финансовой и (или) бухгалтерской отчетности, о наличии лицензий, о залоге имущества, о лизинге и т.п. лишает контрагентов такого должника возможности получения информации, подлежащей публичному раскрытию, вводит их в заблуждение.
Эту информацию, по аналогии с положениями статьи 431.2 ГК РФ, можно отнести к заверениям, но сделанным публично. Поскольку законодатель полагает, что стороны будут вступать (или избегать вступления) в гражданско-правовые отношения, в том числе полагаясь на публичные заверения о себе, то в случае представления недостоверных сведений (непредставления сведений, наличие которых в общедоступных реестрах предусмотрено законом) предоставившая их сторона должна возместить убытки, а в случае банкротства руководитель должника и лица, на которых от имени юридического лица возложены обязанности по раскрытию информации (как должностные лица, так и лица, действующие по доверенности), должны нести субсидиарную ответственность.
